Кея шел почти на автопилоте, мыслями находясь глубоко в пучинах подсознания и долговременной памяти. Мысли хаотично метались, пытаясь отыскать в закоулках те слова, которыми можно бы было охарактеризовать Гокудеру. Слов не было. Порой попадалась нецензурная брань, но на вкус Хибари она недостаточно емко и экспрессивно могла выразить все то, что выразить было совершенно необходимо. Причем при первой же встрече. Сразу после того, как его патлы окажутся намотаны на руку, а физиономия как следует впечатана в асфальт. Хотя, одно другому, вроде бы, не мешает? Задумчиво почесав подбородок, Кея решил, что все-таки мешает. Во время удара он вряд ли будет слушать. Так что придется потерпеть и сначала врезать, а уж потом высказаться.
Места здесь были живописные, запущенно-урбанистические. Иначе говоря: грязная, обшарпанная окраина. Ветер задувал под полы пальто, носил по улицам какой-то шуршащий мусор и создавал все условия для позитивных размышлений.
Вопрос о том, как можно было лишиться артефакта, был настолько загадочен, что Хибари старался его даже не рассматривать. Иначе, неровен час, можно было или свихнуться, что менее вероятно, или кого-нибудь прибить, что уже походило на сладкую правду. Вполне конкретного кое-кого. А если бы его спросили о причине кровопролития, он бы честно ответил: за кретинизм и от природы патологическое расположение рук. Потому как ягодичные мышцы для их произрастания не предназначены. Но многим людям это совершенно не мешает, вот что обидно. Подробностей пропажи Кея, правда, пока не знал, но и самого факта было достаточно. Впрочем, он верил, что Гокудера прольет ему свет на нюансы сразу после встречи с асфальтом. В крайнем случае, прошамкает что-нибудь средне-вразумительное, если лишится зубов, Хибари и этого хватит.
Кроме того, стоило подумать о том, что путь они держали – трижды ха – к гадалке. Гадалке, помилуйте боги. В гадателей, предсказателей и прочую потустороннюю нечисть Кея верил слабо. Так слабо, что только способности к аналитическому мышлению мешали отбросить гипотетические предположения об их существовании как совершенно и несомненно смехотворные. И то, что у Бьянки что-то там предсказанное якобы сбылось, сомнений не развеивало ни на йоту. Во-первых, он не раз слышал завуалированно-таинственный бубнеж подобных шарлатанов, у котором тумана было куда больше, чем хоть какого-то смысла. Так что если считать сбывшейся фразу а-ля «в темный час распустится цветок твоего сердца и взрастут на нем шипы», то тут и говорить было не о чем. А во-вторых, Бьянки… в общем, не очень он был пропитан доверием к тому, что она считала сбывшимся. Хотя, опять же, подробностей пока не знал. Зато не один год знал всех этих разношерстных идиотов, почему-то образовавших плотное ближайшее окружение десятого босса Вонголы. Правда, если посмотреть на босса… Ничем удивительным окружение уже не казалось.
Наконец-то свернув на нужную улицу, Хибари смерил взглядом пыхтящего сигаретой Гокудеру и скептически скривился. Смолил он с таким видом, как будто это могло выразить весь его траур по этому бренному миру. Ну хоть в запой не ушел, и на том спасибо. Издав тяжкий вздох, исполненный скорби подвергнутого геноциду народа, Гокудера меланхолично бросил окурок в сторону, явно метясь инстинктивно. Кея окурок поймал, не позволив ему долететь до своего лица, едва подавил желание воткнуть его кое-кому в глаз, затушил об асфальт и сделал шаг вперед. «Лицом в асфальт, лицом в асфальт», - нашептывал внутренний голос, но Хибари только пихнул патлатое травоядное в плечо. Легонько так пихнул, тот даже об стену не сильно приложился.
- Рассказывай давай, - Кея скрестил руки на груди, окидывая Хаято долгим, изучающим взглядом. От необходимости теперь таскаться везде с этим полудурком, присматривая, как бы кто ненароком не пришиб, он ощущал невиданный восторг и всплеск энтузиазма. Однозначно. Что может быть лучше, в самом деле?
– Как ты умудрился профукать Пряжку, что там за невиданно чудодейственная гадалка и как нам все это поможет. Только, по возможности, без соплей. А то по глазам вижу, как ты хочешь всплакнуть на чужом плече об утерянном котенке.

Задания Джотто Хранитель Урагана всегда воспринимал с радостью и удовольствием, однако, едва ему назвали список будущих спутников, как он поневоле поперхнулся, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выдохнул, и очень-очень сдержанно и осторожно спросил, так ли это обязательно, стоит ли беспокоить-де сразу трёх Хранителей, отвлекая их от других дел. Однако, Примо мягко, но непреклонно настоял на своём, и вот, теперь Джи предстояло отправляться аж в другую страну в компании двух блазированных, изнеженных, избалованных богатеньких сыночков, праздных белоручек, идеальных представителей касты великосветских раздолбаев, даже представления не имеющих о том, как пахнет настоящий трудовой пот, пресыщенных роскошью и вниманием к их персонам, смотрящих на окружающих так, словно те уже несколько лет как должны им крупные суммы денег, а также бегать вокруг с опахалом и подносить прохладительное, склоняясь в раболепных поклонах… Уууу, как бы ему хотелось вломить обоим! Но нельзя, он же руководитель отряда – во всяком случае, официально так, хотя, ни Спейд, ли Лампо никогда не признают, что ими кто бы то ни было вправе командовать, кроме, разве что, самого Джотто, и то, вероятно, лишь до определённых пределов.

«Проклятье, у меня уже голова от них раскалывается…» - уже спустя полчаса, проведённого в обществе иллюзиониста и грозового лентяя, Джи потирал двумя пальцами правой руки, указательным и средним, лоб, стискивал зубы и боролся с желанием сделать так, чтобы дальше он продвигался уже в гордом одиночестве. Наверняка Деймон ощущал исходивший от Урагана сплошными волнами мощный негативный эмоциональный заряд, но, то ли этому типу было абсолютно пофиг, что испытывает в его адрес "рыжий псих", то ли тот забавлялся, наблюдая за ним. Что до Лампо… Тот явно не чувствовал ничего, просто дрых без задних ног всюду, где можно было хотя бы с натяжкой отыскать горизонтальную поверхность. Хотя, Джи доводилось наблюдать, как "божественный" засыпал стоя, и даже прямо на ходу. У него даже один глаз постоянно закрыт, о чём тут можно говорить?! И, хотя Гроза не шумел, не издавал никаких звуков, даже не храпел – во всяком случае, сейчас, - он тоже бесил Урагана своей абсолютной отстранённостью от общей проблемы, которую явно глубоко имел в виду. Вот чёрт, и почему нужно было назначить именно этих двоих?! Хотя, вечно расслабленный добродушный флейтист, боксёр-святоша и начальник тайной канцелярии представлялись Джи тут с не меньшей натяжкой.

С Алауди бы сталось наручниками его к чему-нибудь по пути приковать, сходить на дело в одиночку, договориться со всеми, а тех, кто общаться и идти на компромисс не пожелает, решив добиваться своего силой, спокойно укатать в бетон, потом вернуться, отпустить и велеть уматывать, потому что он не хочет, чтобы пыхтение напарника под ухом мешало ему думать о высоком по пути обратно в Палермо. От Угецу Джи сам сбежал бы, доведённый до ручки беспрестанным терзанием несчастного музыкального инструмента, а также постоянной мягкой и рассеянной улыбочкой, чтоб его, ну, нельзя же идти убивать людей и вообще сражаться с таким выражением лица! Ну, а святоша просто задолбал бы повторять через каждые три слова про экстрим, и рваться разобраться с проблемами с помощью кулаков. Но этот, хотя бы, знал, что такое настоящая драка, без поддавков, на которые мягкосердечный Асари, кажется, всякий раз до последнего рассчитывающий, что враг покается и перейдёт на путь истинный, был горазд.

«И почему я не мог отправиться один?» - с тоской спросил небеса Джи, но те не ответили, потому что, хотя и вдохновили Джотто назвать своё пламя в их честь, всё же самим Примо не являлись. Хотя, он и сам понимал. Во-первых, так безопаснее, а их босс пёкся о своих Хранителях, будто о родных детях, во-вторых – им только на пользу пойдёт тренировка работы сообща. Одна Семья же, как-никак. Так-то оно так, в теории. А на практике – Ураган уже был на грани безумия. Ну, так ему казалось, хотя, втайне он смутно подозревал, что его разум – далеко не столь лёгкая добыча, выдержит и не такое. Но идти кругом – голова точно шла.

***

Кажется, Деймон даже одним воздухом с ними двумя дышать считал ниже своего самолюбия, поскольку воспользовался первой же возможностью, чтобы оторваться от коллектива. Ну, замечательно, меньше народу – больше кислороду, во всяком случае, когда речь идёт о Спейде, превращающем атмосферу в любом помещении в удушающую одним своим появлением.
Однако, отдыхать им некуда, пора и выдвигаться.
- Эй, подъём! – подтолкнув носком ботинка Лампо в бок, холодно велел ему Джи.
Тот лишь перевалился на другой бок. Игнорируем, значит. Только Джотто у нас, значит, авторитет. Напросился.
- Ну, ладно, по-хорошему ты не захотел…

***

Когда время уже подходило вплотную к назначенной минуте, Деймон Спейд имел возможность наблюдать живописнейшее зрелище – Джи вышагивал по мостовой, как солдат – по плацу, волоча за собой тушу Лампо за шиворот. Швырнув его на мостовую метрах в трёх от ног Деймона, Ураган косо усмехнулся, отвернулся от обоих и раскурил сигарету с видом "и даже не пробуйте мне это запретить".

"«Вот недоумок-то, просто невъ*бенный недоумок…» - почти ласково подумал Джи, глядя наследнику в лицо, - «Всё у тебя есть, и что с этим делать – ты знаешь, и я не хочу больше слышать от тебя, что ты сомневаешься в себе…»"

"Пафосный недоносок. Рот слишком большой, вот и не захлопывается… Таким Джи воспринимал раньше, и продолжал воспринимать по сию пору Хаято. Однако, у этого куска бесформенного недоразумения, пожалуй, всё-таки был какой-никакой хребет. Стержень, увидев который много лет назад, он признал Хаято, тогда ещё совсем пацана, достойным преемником воли Урагана. Парень всё воспринимал близко к сердцу, слишком бурно реагировал на любое событие, сказочно лажал на ровном месте и вообще представлял из себя нервного клоуна, однако, размазав по щекам сопли, пока те не прекращали течь, и благополучно утеревшись, Гокудера всё равно вставал и шёл делать всё, как надо."

Комплименты от Джи.
[Мишень 5] "Здравствуйте, я ваша тётя!"

"Занзас-сан пошарил в кармане, выудив оттуда телефон. Повертел его в ладони, врубил камеру, приноровился – так, чтобы видно было только нижнюю половину туловища. Пальцем ткнул в живот и сфотографировал. Отправил на собственный же номер, подписав: «Это ты называешь нижним прессом?»"

Как Занзас в чужом теле оказался.
[Флэшбек] И мы хохотали, просто не могли остановиться

"- Ты меня бесишь, - соврал Хибари, разглядывая чуть распушенные перья. – Уйди, я должен подумать.
Чайка не вняла и только подобралась ближе. Кея вздохнул и протянул ей оставшийся кусок ростбифа, чувствуя себя очень податливым слабаком, ведущимся на все примитивные птичьи манипуляции."

Способы манипуляций Хибари.
[Мишень 22] Облако в Зеркалах

Казалось, чем ближе Гокудера подходил к машине, в которой развалился Принц, тем ближе становился к состоянию эпилептического припадка. Вонголу трясло и корежило так, будто в автомобиле ему предстоит сидеть рядом с каким-нибудь ужасным инопланетным гадом, истекающим кипящей серной кислотой, а не с человеком, который, к слову, чудом единым сам уговорил себя не отрывать башку психопату, и вообще ведет себя очень даже прилично и сдержанно, по своим меркам.
Бельфегор наблюдал из-под полуприкрытых глаз за Ураганом, который, садясь в машину, не скрывал свое состояние озлобленности и полное отсутствие желания ехать рядом с коллегой.
«Ага, на переднее сиденье сесть не догадался, неужели тебе подсознательно приятнее сидеть со мной, чем с тем мужиком? Забавно, надо будет ему об этом при удачном случае напомнить, ши-ши-ши».
Чисто ради интереса, он решил не предпринимать никаких действий и посмотреть, что нервный мальчик союзной семьи будет делать в таком состоянии.
Как раз очень кстати смелый водитель, которому судьба приподнесла подарок в виде Бела, сунувшего в руки деньги, а не нож под ребра, решил повыделываться и потребовать ещё денег за дорогу, к его же собственному несчастью. Гокудера, взвинченный до судорог во всем теле, сунул дебилу за рулем под нос динамитную шашку, и мозги того встали на место, а машина дернулась и набрала хорошую скорость. Осталось надеяться, что их нынешний транспорт не впишется в прекрасный пейзаж вокруг них.
Но его совершенно не радовал тот факт, что криворукий хранитель, сидящий рядом, рассыпал порох на дно машины, так ещё и ему под ноги. Резкими движениями Бельфегор стряхнул со штанов частички вещества черного цвета, а затем вытащил ножи и поднес их близко к горлу Гокудеры, полуобняв со спины так, чтобы тот не смог сильно дернуться и напугать водителя.
- Только попробуй закурить или поджечь здесь что-нибудь, я тебя нашпигую ножами как игольницу, понял, идиот? - нет, он готов был сегодня многое понять и простить, но не второе ДТП по вине напарника. И, к слову, менять положение тела он не собирался, по крайней мере, до тех пор, пока сидящий рядом с ним криворукий оборотень, изредка обращавшийся в хранителя урагана, а остальное время являвшийся косяком с фантастической тягой к разрушениям, уже откровенно задолбавший Принца своими выходками, не поклянется вести себя спокойно до конца дороги. В противном случае он его прирежет, и водителя, как свидетеля, а затем закопает обоих в ближайшем лесу и скажет, что его бесценный и гениальный напарник пошел пройтись и пропал без вести. Может, поплачет, для проформы. Перед Десятым. Секунд пять.

Настроение у Джи с утра не задалось. Он блуждал по городу хмурый, как туча, заложив руки в карманы, с сигаретой во рту, одним взглядом чуть ли не поджигая валяющийся на мостовой мусор, ворон и случайных встречных прохожих, многие из которых на всякий случай переходили на другую сторону улицы от хулиганского вида юнца, наверняка способного пырнуть в бок ножом, или пробить висок кастетом. На их лицах буквально печатными буквами читалось: "Вот слоняются такие, слоняются, а потом люди без вести пропадают, а ещё всякие шалопаи поджигают лавки и воруют среди бела дня!". И, правда, менее представительную и внушающую уважение Правую Руку Джотто не смог бы выбрать, даже если бы специально задался данной целью.

Ходил Ураган безо всякой цели, тупо убивая время до вечера, когда должен был вернуться Примо. Без босса существование утрачивало свой смысл, и мальчишка изводился на беспокойство и волнение. То, что Джотто куда-то отправился один, здорово задевало и без того не отличавшегося спокойным и уравновешенным нравом Арчери. До того, что он, с бездумным упрямством меряя дорогу шагами и отсчитывая удары своего сердца вместо секунд, сверял по ним сроки, прошедшие с того момента, как он впервые узнал об отсутствии Примо. Ему хотелось психануть и раздолбать что-нибудь. Желательно - чьё-то лицо, но сойдёт и витрина.
- Отстой, - рыкнул Джи сквозь плотно стиснутые зубы и, от избытка эмоций, пнул подвернувшийся ему камушек. Тот покатился по мостовой и замер на проезжей части. Не парясь тем, что на тот могло наехать колесо какого-нибудь экипажа, Джи, продолжая беситься, потопал дальше. Он дошёл до следующего угла, и тут услышал знакомый голос, завершающий начатую, видимо, ранее фразу:
- ...интересное предложение.
- Что? - и за этим последовал хохот, - Мне это кажется, или ты, щенок, нам зубы заговариваешь, надеясь, что мы купимся, и твои останутся целы? Парень, мы не собираемся прогнуться под вашего недоношенного босса, и остальных твоих дружков!

- Что ты там про Примо сказал, мразь? - на удивление спокойно поинтересовался Джи, показываясь на глаза и тут же вышибая пистолет из руки недонаркобарона. Впрочем, на землю оружие не упало, Ураган подхватил его в полёте и наставил точно в центр лба оскорбителя Джотто, - А вот теперь - поговорим, - нехорошо осклабился Джи, гневно сверкнув глазами и всем видом говоря: "Я вышибу твои мозги, если ты ещё раззявишь пасть!", а также "Кто дёрнется - пальну, не глядя, и да помогут вам черти!". Джи, прирождённый стрелок, промахивался редко, и был уверен, что сможет положить всех троих, если припечёт, и не дрогнет отправить три жизни к праотцам, что бы потом Джотто ни говорил, - Асари, озвучь твоё предложение, - теперь он уже откровенно веселился от всей ситуации. Весь его негатив нашёл, наконец, выход, однако, Джи ещё не выдуло до конца его соображение, и он понимал, что убийство этих людей нежелательно, пускай и очень хочется. Но, если они не оценят мягкость и уважительный слог Угетсу, придётся ему самому потолковать с ними по-свойски. Потом костей не соберут, да и камни мостовой отмывать понадобится.

Аркобалено недовольно сощурил глаза - этого проявления эмоций благодаря традиционно закрывающему лицо капюшону все равно никто не увидит, но совсем никак не реагировать на Мукуро у иллюзиониста Варии не получалось.
- Бесплатно - не хочу, - отрезал Маммон, наблюдая за потенциальным противником и ожидая от него какой-нибудь гадости. Бывший Аркобалено прекрасно помнил, какой уровень владения иллюзиями продемонстрировал Мукуро на Конфликте, также примерно знал, насколько впоследствии увеличились его силы. "И чего его сюда черт принес?" Какое неудачное совпадение...
Возникновение иллюзии поверх реально существующего помещения Вайпер заметил практически сразу, в основном потому, что был к этому готов. Аркобалено на секунду прикрыл глаза. Его явно не воспринимали всерьез - что ж, возможно, вскоре именно это сыграет Маммону на руку. В конце концов, он сам на Конфликте сделал подобную ошибку, которая едва ли не стоила ему жизни, а теперь эту же глупость совершает Мукуро.
К слову, Вайпер никогда не стремился к реваншу: может быть, другие и воспринимали то поражение как нечто совершенно провальное и недостойное кого-то, вошедшего в семерку сильнейших, но сам Маммон оценивал Конфликт по последствиям. Остался живым? Да. Невредимым? Практически, обошлось без серьезных травм. Его после этого даже Вария не порывалась убить, прикрывшись тем, что "на финальном бою должны присутствовать все Хранители".  В общем, не было причин искать Мукуро и устраивать истерики с требованиями повторного сражения. Не то чтобы Маммон сомневался в своих способностях, просто за растрачивание сил во имя якобы пострадавшей гордости ему не платили.
- Со времени нашей последней встречи ты стал еще более самоуверенным, Рокудо Мукуро, - ровным тоном произнес Вайпер, окидывая изучающим взглядом помещение. - В чем здесь твой интерес, что ты так стремишься мне помешать?
Маммон в душе не чаял, что он такое здесь будет искать. Достоверно известно ему было только одно: это какой-то очень ценный артефакт, за который можно получить довольно много денег. Собственно, Вайпер уже даже знал, кому он его продаст в случае успеха сегодняшней кампании, и уже практически определился со стоимость товара. "Надо поднять цену". Изначально Маммон думал, что ему нужно будет просто зайти в здание и самой сложной частью задания станет именно определение места, где спрятан артефакт. на появление старого противника он никак не рассчитывал.
- С дороги, - чуть ли не приказным тоном обратился к Мукуро Вайпер, стоило тому преградить Аркобалено путь.

Не любой сон начинается хорошо. Совсем не любой. Впрочем, как и в жизни. Но в руках людей есть власть все изменить. Главное - было бы желание. Алиса пожелала выбраться из бесконечного лабиринта коридоров и в итоге, пусть и с великими усилиями. И в итоге она здесь. Только вот... где? Девушка хмурится. Опять неизвестность. Она, словно тень, преследовала Дженрайт, не оставляя в покое. Нигде нет спасения. А что самое ужасное - Алиса была бессильна. Бессильна против этой неизвестности.  Против всех неприятностей, которые только на её головушку. Да и против всего, что только с ней случается. Такова видимо её судьба неутешительная. Впрочем, есть ли смысл сейчас думать об этом, зная, что итог будет тем же, что и всегда - заниженная (хотя куда больше) самооценка? Ведь здесь у неё есть шанс что-либо разузнать. Тут нет запретов. По крайней мере, пока об этом ещё никто ничего не говорил. Поэтому будет величайшей глупостью упускать свой шанс. А что ни говори, но Алиса дурой не была. Наивной? Да. Временами рассеянной? Да. Пугливой и робкой, словно маленький дикий зверек? Да. Но явно не дурой.
Но это все позже. Сейчас нужно убедится, что с девочкой и правда все в порядке. А то мало  ли... В начале говорят, что все хорошо, а потом внезапно в обмороки падают. Хотя если присмотреться, то Юни выглядит вполне себе здоровой, кровью не истекает, внутренние органы не спешат вылазить наружу... Но чтобы полностью успокоить свою совесть Алиса все же переспросила;
— Точно? А то может я чем-нибудь могу помочь, - «но не знаю чем» - мысленно добавляет Алиса и виновато улыбается. Она ведь и правда не знает, чем и как могла бы помочь. Да и вообще, скорее всего, помогать будут именно ей. Просто потому Юни наверняка знает больше, чем сама девушка. Люди с такими глазами всегда знают больше других. Может, потому что не только смотрят, но и видят. Не только слушают, но и слышат. Не только чувствуют, но и ощущают. Но наверняка Алисе этого знать не дано — она может лишь мысленно строить догадки, которые никогда не обнародует.
— Со мной все хорошо, - незачем доставлять лишние хлопоты другим. К тому же затылок какое-то время поболит и пройдет — ничто не вечно в этом мире. А беспокоить хороших людей из-за таких мелочей... Это истинное кощунство и неблагодарность! А Дженрайт никогда не желала такого. Поэтому с ней все хорошо. Бывало, конечно, и лучше, но достаточно хорошо, чтобы не жаловаться другим.
— Рада познакомиться с тобой, Юни. И ещё раз прости, - как ни странно, но эти слова былине просто формальностью. Дженрайт и правда была рада познакомиться с ней. К тому же... Когда она последний раз встречала и общалась со своими ровесников? Уф, память отказывается хоть что-то показывать. Лишь редкие, ничем хорошим не заканчивающиеся встречи с братом и одиночество. Поэтому появление Юни было чем-то вроде прохладного ветерка в сильную жару — новым, приятным и... долгожданным? Да, Алиса уже очень давно мечтала о том, чтобы у неё был друг. У неё есть Элли, которая, несомненно, всегда будет её лучшей подругой, но она ведь собака. Причем из коробочки. Она не сможет дать совет, да и вообще сказать хоть слова - лишь гавкнуть, пытаясь вот так, по-своему, изо всех своих сил успокоить хозяйку. А вот друга... Друга у неё никогда не было.
Но вдруг ей повезет? В последнее время, Удача очень часто сопровождает Алису во всех её начинаниях. Даже удивительно.
— Юни, а ты знаешь где мы? - наконец решается спросить девушка, продолжая оглядываться по сторонам. — Тут все чудно и странно, - задумчиво бормочет себе под нос Алиса, с любопытством оглядываясь по сторонам. Наверное, стоило бы удивиться. Стоило бы все отрицать, потому что рационально нельзя объяснить происходящее в этом мире. Но вместо этого Алиса принимает все, как должное, не ставя эту реальность под сомнение.